Стихотворения о Камчатке, стихи камчатских поэтов, песни о Камчатке

[Я Ирина]

- Нам улица о нем расскажет?
А может памятник на склоне?
Факт для истории, - он важен.
Судить нельзя односторонне.

Есть человеческие жизни.
И каждая она бесценна.
Кто от рождения до тризны.
России быть старался верным, -

Тот честный сын своей державы.
Ее герой, слуга, спаситель.
И воин лучший, дерзкий, бравый.
Великодушный победитель...

Бегут столетия и годы.
Но помним их мы почему-то.
Всех, - за служение народу...
Таких, - как Александр Максутов.

- Он был участник обороны.
От ран полученных  он умер.
Судьба былого гарнизона, -
Об этом город много думал:

- Природа дивная и люди.
Духовный и гражданский подвиг.
Веление и прихоть судеб? -
Мне нравственно присущий облик...

Коробкина.

[Я Ирина]

- Опять Эбеко хулиганит. -
Красавчик, - но такой шалун.
С вершиной необычной, - странной. -
Не молод,  - а душой он  юн.

Гора с неправильною формой.
Опять здесь испускает пар.
Активность для Эбеко - норма.
А не какой-нибудь пиар.

Второй за сутки выброс пепла.
И волочится длинный  шлейф.
Его нещадно ветер треплет. -
Стихия! -  Тысяча чертей!

- Такой вот он. - Вулкан курильский, -
Шепнет Вернадского хребет.
Звезда Курил. Земли российской.
Неповторимый, яркий след...

Коробкина.

[Я Ирина]

- Пять шлаковых там точно конусов. -
Вулкан активный. - Южная Камчатка.
Где  красота солидным бонусом.
Чуть севернее мыса он, - Лопатка.

Вершина с удлиненным кратером. -
Шикарный вид, - картинный, - загляденье.
А Камбальный, - вулкан с характером.
В эпохе след оставил  незабвенный...

Он после нескольких веков молчания.
Надумал как-то бурно извергаться.
Река и озеро там слышали рычания. -
Соседа силой  продолжали восхищаться.

Там у вершины изменились очертания. -
На гладком куполе возникли  зубья.
Вулкана чувствуя горячее дыхание.
Наш океан вдруг содрогнулся глубью...

Все ждали взрыва эксплозивного.
Шлейф пепла мощный далеко тянулся.
И посылая импульс позитивного,
Вулкан кричал: - Ребята,  я  проснулся!..

Там  красота солидным бонусом.
Чуть севернее мыса здесь, - Лопатка.
С великолепным правильным он  конусом. -
Вулкан активный. - Южная Камчатка...

Коробкина.

[Я Ирина]

- Степан Петрович Крашенинников.
Здесь назван в честь его вулкан.
Восточный пояс с группой дивненьких
Вулканов. - Друг, ты только  глянь.

Потоки лавы рядом свежие.
Недавних извержений след.
Ах,  вид  с озёр.-  Вершины снежные. -
Великолепнейший хребет.

Кихпиныч примостился рядышком.-
Любитель гейзерных полей.
Кроноцкое воркует- лапушка!
Здесь думы только лишь о ней...

Какая же невероятная!
Моя Камчатская земля.
Миф с явью. Тайна непонятная.
И не любить ее нельзя...

Коробкина.

[Петрович]

Был в этих местах в 1964 году!

[Я Ирина]

- Ну почему не помнят здесь "пенсионеров"? -
Всех нас, - вулканов, -  давеча потухших.
И плачем мы в разрушенных кальдерах.
Почувствовав вдруг равнодушие и  сухость...

             Когда-то мы блистали красотой.
             По стенкам кратера лупили  фумаролы.
             И вот однажды, - обрели покой.
             Застыли здесь в раздумьях невесёлых.

             Ну, почему уже не нравимся мы вам? -
             Душа жива. Она не стала тенью.
             Нам снится выброс пепла по ночам.
             И сладостные стоны изверженья.

             Сноп огненный закрыл совсем луну.
             И шлейф причудливый, -  он ниспадал на  плечи.
             А звезды, - с неба быстро упорхнув.
             Смешались с искрами нарочито беспечно.

             И снова, - испытав несказанный восторг.
             Уснут они, - усталые вулканы.
             А утром, - прошептав: - Приснилось,  чёрт!
             Жить продолжают здесь с душевной раной...

И плачут там, - в разрушенных кальдерах.
Почувствовав  к ним равнодушие и  сухость.
Но не теряют в справедливость веру. -
И кто-нибудь заметит их, - потухших...?

Коробкина.

[Я Ирина]

- Безжизненные лунные пейзажи... -
Кальдера, - просто памятник природы.
Здесь все о нем, конечно, не расскажешь.
Разрозненные только эпизоды...

 - Он многократно извергался в прошлом. -
Болотистая  тундра суше стала.
Слой пепла, травы уничтожив просто.
Залысин крупных выпятил немало.

На Южной он Камчатке расположен.
А высота? - Чуть больше километра.
Вулкан кальдерный. Спит в роскошном ложе.
Без извержений. Целое столетье.

Ландшафт весь с красотой необычайной.
Озера рядышком расположились.
Термальные источники дизайнер
Вписал там или духи сотворили?

Вдоль берега в любое время года.
Вода  горячая не замерзает.
Там сногшибатеньно! - Смотрите  фото.
Вся исчезает суета земная...

Горячий пляж -  к подножию экструзий... -
Там выходы термальных вод скопились. -
Действительность, а не обман иллюзий. -
Утес Горячий и Парящий Гребень, - вы ли?

- Красавчик  Ксудач иль хребет Вонючий.
Где кратер Штюбеля вскрай озером заполнен. -
Камчатский край, - вы где видали круче? -
В Охотском море вслух шептались волны...
Коробкина.

[Раиса Аркадьевна]

Прекрасно, Ирина. Такая неизбывная любовь к Камчатке.

А почему у стихов нет заголовков? Хотелось бы. Не всем понятно, о каком из вулканов рассказано.

[Я Ирина]

- Спасибо, Раиса Аркадьевна! Если честно, - хотела быстренько загадку состряпать вчера. Без двух последних куплетов. И даже подсказку заготовила:

- В любое время года  там вдоль берега.
Вода  горячая не замерзает.
Камчатка наша. - Это не Америка.
Ну, кто вулкан камчатский отгадает?

А потом посмотрела. - Неузнаваемо. Быстренько дописала два куплета и убежала с внучкой гулять.?

Вулкан Ксудач.

На стихи.ру, - в разделе "Стихи о Камчатке. Быть Родина не может малой..."  сочинения про вулканы подписаны.

Чтобы  самой можно было найти. ?

А про неизбывную любовь...

Не было раньше чувст. Пока на Камчатке не появилось свое кладбище... Когда умерла мама,  я вернулась домой.

До этого говорила, что на Камчатку никогда не вернусь.

Мистика. Когда говорят про места силы, - не понимаешь о чем... Но я это почувствовала...

Говорят же люди: - Никогда не зарекайся.

 

[Я Ирина]

Вулкан Анаун...

- К подножью тянется ущелье.
Красиво прорезая склон.
С вершины, - просто восхищенье. -
Вид панарамный там, - огонь.

Эррозией расширен кратер. -
По форме, - мощное яйцо.
Там пьедестал невероятен.-
Всевышним создано творцом...

Он, - Анаун, - уже  потухший. -
Классический стратовулкан.
Гласит легенда, ходят слухи. -
Потоп шел к кочевым домам.

Вода покрыла все долины.
И скрыла быстро пики гор.
Плоты корякские мужчины.
Готовили наперекор.

Наперекор самой стихии.
Коряки сделали плоты.
И натиск бури ощутили.
Всю мощь потопа и воды...

Пристал плот  к пику Анауна.
И люди, - чудом, - но спаслись.
Сменив потоп, пришла фортуна. -
Сошли коряки сразу вниз...

- Гора священная отныне. -
Передавать из рода в род.
Ведь до сих пор он на вершине. -
Тот самый лиственничный плот...

Никто из местных не решился.
Вступить на пик тот не дерзнул.
Но мир вокруг уж изменился.
Не тот, - что был  он  в старину...
***

Вулкан пирамидальной формы.
Стоит с заснеженною шапкой.
Затерянный, красивый, ровный.
Моя прекрасная Камчатка...

Коробкина.

[Я Ирина]

Ключевская группа вулканов...

- Всего вулканов в ней четырнадцать.-
Довольно плотное скопленье.
Активные всегда лидируют. -
Их в группе три, - для уточненья.

Цепь, - восхитительное зрелище.
Для чувственного созерцанья.
Возникнуть на Камчатке велено.
Храня секрет очарованья.

Плато пять тысяч километров там.
Ландшафт? - Он весь неповторимый.
Долины рек с лесами здешними.
Со  стлаником непроходимым.

Вдруг вид полей, - полей безжизненных. -
След давних лавовых потоков.
Песок и шлак,  тень сил таинственных.
Мистических  полно намёков...

Породы обнажатся рыхлые.
Везде разбросаные глыбы.
Стихия с мощью всей неслыханной.
Великолепие и гибель.

Стык дуг двух мощных вулканических.
Вот там-то Ключевская группа.
Частица магии космической.
Мир уязвимый наш так  хрупок...
Коробкина.

[Я Ирина]

Привет, чат!

- Вы все здесь любите вулканы?
Страшит трясение земли?
Есть связь с энергией Урана?
Где коллектив всегда рулит?

А может, любите Камчатку?
Туристы, - просто поглазеть?
Не попаду, поди, в десятку.
Да и не жду я здесь ответ.

А впрочем, - это все не важно.
Для обсужденья создан чат.
А жизнь, - суровая реальность. -
Рейс по Земле, - он полосат...

Кому-то выпал мегаполис.
Другому, - захолустье, глушь.
Планета наша поневоле, -
Людских она обитель душ.

А душам свойственно смятенье. -
Трясет, - большой переполох.
Давайте снимем напряженье.-
Камчатка - райский уголок!

Вулканы,  с тайной извержений. -
Тип, - разный. - Люди говорят.
Красивый самый? - Откровенно? -
Придирчивый пытливый взгляд?

Мир огнедышащих гигантов.
Мир сопок и скалистых гор. -
Три четверти земли здесь, - гляньте. -
С горами, явно, - перебор?

Но не могу я наглядеться.
И каждая, - родная пядь.
Привык здесь к ней, наверно, с детства.
Кто лучше, - мне ли выбирать?

Простите, "огненные юрты".
Вы все собою хороши.
Шивелуч и Узон, не хмурьтесь.
- Кто краше? - Это для чужих...

                (Вопрос смотрю от хулиганской.
                Известной Ключевской здесь группы:
                - Да у других тут нету шанса.
                Мы лучшие? - Вулканы, глупо!)

Чем хуже Малый вас Семячик?-
Уж очень необычный друг.
- Ну, Ключевская..  Ну,  гордячка... -
Шипят "домашние" тут вдруг.

И мне, ребятки, трудно выбрать.
Их всех я искренне люблю.
Потухших и активных. - Либо? -
Всех вместе. - Родину мою...

Коробкина.

[Я Ирина]

Я расскажу тебе, София... (рубрика.)

- Земля сминалась долго в складки.
Вулканы жгли ее огнём.
Ветра, - влюблённые в Камчатку,
Ей песни пели обо всём.

Про лёд и пламя на вершинах.
О том, что с трех сторон – вода.
Про то, что где-то на чужбине,
Такая спешка, суета...

А здесь живут зима и лето.
В местах своих тут. Круглый год.
И про свое, конечно, кредо, -
Здесь и сейчас. - Всегда вперёд!

Тут выше роста человека
Трава обычная растёт.
Огромные медведи. В реках, -
Лосось упитанный живёт.

Грибов и ягод много разных.
В стране прекрасной, - Уйкоаль.
Стихии не враждуют, - ясно. -
В жару, - заснеженная даль.

Здесь у источников горячих
Зимой зеленая трава.
Да тут не может быть иначе. -
Край мистики и волшебства...

Край необузданных вулканов. -
Кругом тут горные хребты.
Манящий, сказочный, желанный. -
София, детка, - погляди.

Какая жизненная сила
У нашей, у родной земли...
У гор, долин, у рек красивых, -
Что видешь ты сейчас вдали.

Необычайная  природа.
Животный мир. Земная твердь.
Про океан сказать  охота.
Цветы. - Но, может, не теперь...

Всё расскажу тебе, София.
Что знаю про камчатскай край.
Про Братьев каменных красивых...
Ну, а пока давай играть...

Коробкина.

[Я Ирина]

- Опять Карымский веселился. -
Эксплозии подняли пепел.
Шлейф пепловый, - он волочился.
На юго-запад, вызвав трепет...

То сто, то  тридцать  километров.
Тянулся шлейф от исполина.
Его швыряло наземь ветром.
Рисуя чудные картины.

Вулкан сей, - очень уж активный. -
Любитель пошвырять он бомбы.
Блуждает  дух там креативный
В его подземных катакомбах.

Дух грозной красотой гордится.
Своей неотразимой силой.
И суетятся рядом птицы. -
Опасный, но такой красивый...

В друзьях есть несколько прикольных. -
Шивелуч, Ключ и Безымянный. -
Буянят вместе и довольны. -
Камчатка. - Край обетованный...

Благоговение. Страх. Трепет. -
Там мир подземный, видно, злился.
Вулкан Карымский веселился. -
Эксплозия. - Взрыв. Лава. Пепел...

Коробкина.

[Я Ирина]

Сон. Эбеко.

- Тут сон сморил.  Закрылись веки.
Земли я слышал шепот, гул:
- Привет от древнего Эбеко. -
Признаться,  - я во сне струхнул.

- Тут говорят, - я шустрый самый. -
Не только  острова. - Гряды.
В лучах люблю купаться славы.
Вас защищая от беды.

Тут  с ревом рвутся кверху газы. -
Вы б знали, - как бурлит внизу.
Я заподозрен с чертом в связи? -
Истории гуманный суд.

В коре моей тут столько  серы.
А сколько крупных фумарол...
Привыкли, видно, жить без веры, -
Вздохнул дух. - Думал, он ушёл...

- Здесь  к свету рвется камнеломка.
Сквозь шлаки к солнцу, - глядя в высь.
Мужик, что приходил для съёмки.
Я злой был. Правда. Не сердись.

В глубинных недрах очень жарко.
А в кратерах, - другая  жизнь...
Не слышите? - Безумно жалко.
А быть вулканом, - это  риск.

Тссы… - Фреатические взрывы.
Ребята, - неспокойно мне.
Смотрю за бездной неотрывно.
- Тьфу! - Вот привиделось во сне...
Коробкина.

 

[Я Ирина]

Шивелуч.

- В течение почти что часа
Вулкан выбрасывал вверх пепел.
И раскалённая там масса
Мистический внушала трепет.

- Да что мне десять километров? -
Летал мой пепел в стратосферу.
Земля готовит снова недра. -
В бессмертие души есть вера?

Взрыв был такой глухой и сильный.-
Боялись даже в окнах стёкла.
И в тьме ночной, густой, чернильной.
Казалось, - мир наш кто-то проклял...

Сверкали молнии недобро.
В жилых домах тряслась уж мебель.
Шивелуч, поднимая рёбра.
Дышал с протестом  там враждебным.

Пинал он огненную  лаву.
Столб пепла снова высоченный.
- Непредсказуемый? - По нраву! -
Блуждали души убиенных...

Молчал один Шивелуч Старый.
Ему и так всё было ясно. -
Земной вы покрутите шарик.
Вы, люди, к злу все непричастны?

Лет эдак семьдесят мне тысяч.
Житейский многолетный опыт.
Закономерно всё. Всё чисто.
Пусть Молодой вас поторопит.

Страх по другому жить научит.
И честности и милосердью...
Сгущалась пепловая туча.
То правил Бог водой и твердью...
Коробкина.
 

[Раиса Аркадьевна]

Картина извержения дана вдохновенно, да к тому же и с философским вектором. Мне понравилось, Ирина.

[Я Ирина]

6 часов назад, Раиса Аркадьевна сказал:

Картина извержения дана вдохновенно, да к тому же и с философским вектором. Мне понравилось, Ирина.

Спасибо, Раиса Аркадьевнв! Там у меня в тексте ошибка.

Не "летел", а "Летал мой пепел в стратосферу."

[Раиса Аркадьевна]

1 час назад, Я Ирина сказал:

Там у меня в тексте ошибка.

Не "летел", а "Летал мой пепел в стратосферу."

Исправила.

[Я Ирина]

Спасибо, Раиса Аркадьевна!

[Я Ирина]

Бурлящий

- Какой я вам, - "прелестный холмик"? -
Я, - древний, но живой вулкан.
Большой Семячик, - в прошлый вторник, -
Он звал меня, - Бурлящий-сан. 

- В разрущенных постройках ваших
Есть сольфатарные поля.
Из трещин и каналов всяких
Там газ ползет, - как змий, - шипя.

Есть сернокислые наросты.
Крутые серные бугры.
Вы, - маловаты, сударь?- Бросьте! -
Вы удивительно бодры!

Щекочут нос мне струйки пара. -
На вас я, батенька, не злюсь.
И не бушует во мне ярость.
При виде всех кипящих  луж.

Мне это все так греет душу...
Термальный всплеск, горячий грунт.
Люблю, - скажу,.. слегка конфужусь...
Жизнь горных и безлюдных  тундр... 

Чрез слой воды пробьются газы. -
Вода зловеще забурлит.
И озеро, - проснувшись сразу.
Вздыхает  тяжело, не спит...

А где-то падал  ртутный столбик. 
Луну квадратил злой Уран.
Когда болтали - в прошлый вторник, -
Зубчатка  и Бурлящий..-сан...

Вулкан Большой Семячик - (Зубчатый, гора Зубчатая, Зубчатка, Bol'shoi Semiachik).

Коробкина.

[Раиса Аркадьевна]

Богиня Йогиня

Новогодняя сказка в стихах (для взрослых)

1

Поднялась Луна над Лесом —
и Яга простилась с Бесом,
чмокнув милого в висок:

— Ты поспи ещё часок.

— Ты куда?

— Да на летучку —
дам своим писакам взбучку.
На носу уж Новый год,
а они: «Не прёт, не прёт»!
Пишут хило, косолапо…
Что?! Опять меня ты лапать?!

— Как тут сдержишься, ага,
ты же, Ёженька, нага!

— Вот связалась с этим плутом!

Бес хихикнул:

— Бес попутал?!

— Издеваешься?

— Шутю!

— Где одёжка-то?

— Тю-тю!

— Ну, дождался, Бес проклятый!
Полезай-ка на лопату!..

По избушке — крики, вой.
Разругались, не впервой.
Как устанут оба драться,
снова будут миловаться.

Наконец Яга с порожка
громко хлопнула в ладошки —
Ступу к службе призвала.
Прилетела и Метла,
подала Яге одёжки:

— Вот шубейка, вот сапожки.

— Сапоги?.. А на шиша?
Я и в Ступе хороша!

В Ступу — прыг, Метлу — за ручку —
и помчалась на летучку.
Над поляной круг дала:
Нечисть мёрзла, но ждала.

2

— Ну, пока я отдыхала,
что видали? Что слыхали?
С чувством, с толком, с расстановкой
доложите обстановку.
Где, когда, куда и как?
Кто — за плату, кто — за так?
Накатали ли пиар?
Обещаю гонорар.
Ступа! Не крутись, ты — урна.
Что-то мне сегодня дурно…
Эй, Метла-электровеник,
отоспишься в понедельник!
Черти, Леший, ну, не спать,
всё узнать и заверстать!
Чтобы утром все ответы
были в «Чёртовой газете»!
А на первой полосе —
сразу чтоб узнали все —
шапку жирно: «Новый год
нынче в Лес наш не придёт!»
Фельетончик о Морозе:
мол, старик уже склерозит —
он подарки не купил,
сани отдал на распил,
а тулуп не сдал в химчистку.
Про Снегурку-массажистку
сделать красочный коллаж
или фоторепортаж.
Что, Кикимора, в мобильник
ты уткнула свой рубильник?

— Тут один осведомитель
пишет: «В номер не хотите?»

— Что?

— А вот: «Известно мну,
что Медведь искал жену.
Машу вспомнил он из детства:
заходила, мол, погреться,
ей понравились, видать,
Мишин стол, его кровать,
в общем, все его вещицы.
На такой решил жениться!
Всех Марусь созвал на кастинг,
учинил допрос с пристрастьем…»

— Ох, Кикимора, хвалю.
Забегай ко мне, налью.
Вот Потапыч-то повеса!
Даром что Хозяин Леса!
Кто возьмётся? Чёрный Кот?

— Если дашь мне разворот…

— Дам! Бери две полосы!

Расфуфырил Кот усы,
выгнул спину горделиво:

— Напишу про всё правдиво!

3

…Спит Медведь в своей берлоге.
Да какой тут сон!

— Тревога!
Тили-тили-тили-бом,
объявляется подъём! —
машет крыльями Сорока,
поднимает лежебоку. —
Эй, храпишь, Хозяин Леса?
Ну и ну! А Ёжка с Бесом
напечатали газету —
и про ТО в ней, и про ЭТО.
про твоих, ха-ха, невест…
Да не вру я, вот те крест!
И про Маньку, и про Муську,
про Марго и про Маруську.
Я молчать дала обет,
но ведь ты же мой сосед!

— Ну-ка, быстро кыш отседа!
Я те покажу соседа!
Принесла мне тут помои.
Кто тебя впустил в покои?
Эй, охрана! Спишь опять?
Отловить — и ощипать!..
Что трещишь? Не надо? Цыц!
Развелось по Лесу птиц!

Тут вбежал шкурохранитель,
хвать Сороку.

— Ой, спасите!
Я должна писать пиар —
обещали гонорар!

4

Туговат Медведь на ухо,
потому не верил слухам.
И природа помогла:
ушки с гулькин нос дала,
никакие Цицероны
не навесят макароны.
Но печатное словцо
замыкает вас в кольцо,
всё равно оставит раны,
как вот эти, от капкана…
Пусть не раны, только след,
но зато на много лет.

Как-то в детстве Миша лапой
угодил в капкан, и папа
спас его, утёр слезу —
да и высек как козу:

— Только глупые зверушки
попадаются в ловушки!
Что, Мишутка? Слабый слух?
Но зато есть острый нюх!
Нюхай носом и… умишком.
Поумнеть тебе бы, Мишка!
Вот тебе урок отца:
сети ставят — на глупца!

Чтоб не выглядеть глупцом,
Миша «Чёртово словцо»
прочитал, велел порвать
и ближайший круг созвать.

5

Волк пришёл вдвоём с Лисой,
Заяц — попросту Косой —
припетлял. И Филин следом,
встав пораньше, до обеда.
Сели кру́гом у камина.

— Речь моя не будет длинной,
всем задание одно:
Нечисть всю пустить на дно,
вместе с Ёжкой! Им — не жить!
Исполненье — доложить!

Тут Лиса сказала хмуро:

— Я не буду! Что я, дура?
Хоть ты, Миш, Хозяин Леса,
но у Ёжки — черти, бесы,
колдовство у них всерьёз.
Одолеть их как? Вопрос!

Согласился Волк с Лисой.
Хвост поджав, кивнул Косой.
Филин, слывший дипломатом,
воздержался от дебатов.

Почесал Медведь за ухом
и сказал нарочно сухо:

— Так я и предполагал…
Эту Нечисть, их кагал,
даже мой отец не трогал,
дальней обходил дорогой…

— Так они ж не задирались,
меж собою тусовались, —
Филин сонно произнёс, —
а теперь — пошли вразнос!

— О, проснулся, старый хрыч!
Мож, на битву бросишь клич?
Чтоб мне спортили меха
иль пустили потроха?
Нам, лисицам, бой не в масть!
Надо хитростью напасть!

— Ой, красотка Баттерфляй!
У тебя есть план? Валяй!
Чё, дрожишь за потроха?
Дак и мы ж не без греха, —
клацнул пастью Волк игриво.

— Опусти-ка свой загривок! —
рыкнул на него Медведь, —
после сбора будешь млеть!
Что за звери, ну народ!
Всё у них наоборот!

Все притихли. Знают: Мишка
лапой хлоп — и будет крышка:
если зол Хозяин Леса,
то он сам похуже Беса.

Филин первый клювом щёлкнул:

— Миш, а скоро будет ёлка?
Все на праздник собрались,
пригласили даже крыс,
пусть лисята да крысята
порезвятся там, бесята…

— Вот! Вам нужен только праздник!
Ну народ! Не прав я разве?
Всё у вас наоборот:
хлеб на масло — бутерброд!
Тут Нечистые насели,
прямо грязевые сели
льют в газете без стыда,
вам же — как с гуся вода!
Не читали свежий номер?
О! Да лучше бы я помер
или сном медвежьим спал,
лапу сладкую сосал.
Нет же! Принесло Сороку,
разбудила раньше срока,
новость сунула под нос —
бредни, слухи, вздор, донос!
Будто я по Маше бро́жу…
Волк, опять ты скалишь рожу?!
Ну, не бро́жу — бредю, брежу.
Убери оскал, как врежу!..
Как отмыться от поклёпа?! —
заревел Медведь, затопал: —
Всю редакцию — к когтям!
Разогнать ко всем чертям!

— Успокойся, Миша, будя!
Заяц уж под стол напрудил,
челюсть выпала из Волка…
Филя… Где ты?

— З-здесь, на п-полке.

— Зикается, вот смех!
Напугал, Медведь, ты всех!
Только я не испугалась, —
и Лиса расхохоталась. —
Всё рычишь на птиц-зверей,
надо, Миша, быть добрей.
Что насупился, как сыч?
Подавай нам магарыч!

— Как устал я с вами тут!
Перерыв на пять минут. —
И Медведь позвал охрану: —
Бочку мёда и стаканы!

Вот наполнили — с мениском.

— Ну, давайте хлопнем, Лиска,
ты, Косой, и ты, Волчище.
Филька, слазь! Всем пить до днища —
за грядущий Новый год…
Хорошо пошла… Вперёд,
излагай, Лиса, свой план,
как нам Нечисть взять в капкан.

— Чтобы Нечисть победить —
надо всех перехитрить!

Усмехнулся Волк:

— Ага!
Ты хитрее, чем Яга!

— Дай же мне договорить!
Надо всех их натравить!

— Друг на друга?

— Ну естессно!

— Ну-ка, ну-ка, интересно!

— Интересно вам иль нет,
но пока мой план — секрет,
я молчанье не нарушу:
и у стен бывают уши!

«Ух-ух-ух! — подумал Филин. —
У Лисы в башке извилин
больше, что ль, чем у меня?
Да не может быть, брехня!»

Вслух сказал, моргая глазом:

— Знаю, как накрыть их разом:
мы их «Чёртову газету»
переплюнем Интернетом!

Заяц пискнул:

— Мне плевать
запретила в детстве мать…

Все заржали, а Косой
морду спрятал за Лисой
и продолжил:

— Врёшь, рыжуха!
Не растут на стенах ухи!

Долго продолжался гогот,
а потом раздался грохот:
шкаф качнулся — и упал.
Тут и смех у всех пропал:
где был шкаф — в стене дыра,
чья-то, видимо, нора.

— Эт-то что? — спросил Медведь. —
Надо ближе поглядеть…
Ухо, что ли? Да, оно…
Слуховое, блин, окно!
Где охрана?! Мать вас так!
Развели мне здесь бардак!
Всех без пенсии уволю!

— Может, это вакуоля?
Филин важно произнёс. —
Поясняю свой вопрос:
коль у стен бывают уши,
значит, организм растущий…

— Умный, да? Или шпион?
Ну-ка, все отсюда вон!
Строевым, под песню, — ма-арш!
А то всех пущу на фарш!

6

Волк обнял Лису за плечи:

— Не спеши, ещё не вечер.
Вот, присядь-ка на пенёк,
посмотри, какой денёк!
Солнце — что телёнка печень,
тучка — что курдюк овечий,
снег — что пенка молока…

— А не хочешь тумака?
Распустил мне речи-чары,
а в душе — как есть Волчара.
Говори, чего хотел,
у меня по горло дел!

— Так и я же — о делах!

— Покороче, в двух словах.

— Ох ты, Лиска, и капризна!
Не силён я в афоризмах,
но не пень, и не чурбан!
Изложи-ка мне свой план.
Я тебе помочь готов,
ох и зол я на котов
и на всяких ёжек, леших…

— Ладно, если ты не брешешь… —
перешла Лиса на шёпот, —
никого не будем лопать,
резать, грызть — про то забудь.
Надо вот что…

Кто-нибудь,
если вдруг чего и слышал,
то обрывки: «Квочка… тише…
подложить… крыльцо… Метла…»

— Вот такие, Волк, дела…
Дуй в деревню что есть мочи,
да смотри успей до ночи.
Я же — к Филину, в дупло.
(Бр-р-р, мороз, а там тепло.)
Подберём для Миши скопом
мы жену по гороскопу.

— Ась? Не понял ничего!

— Поясняю: у него
хоть мозгов — как кот наплакал,
бзик зато на зодиаке.
Он скрывает эту страсть.

— Ух ты! — Волк разинул пасть,
хоть не понял ни на йоту,
слыть тупым — кому охота? —
Ну и ну!

— Не нукай, ну!
Мише подберём жену —
не Марусь, а по науке,
чтоб не сдох Медведь со скуки.

Волк стал белый будто мел.
Совершенно очумел!
«Горы-копы-зоди-аки…» —
звон в башке, как после драки.

— Ой, Волчок, да что с тобою?
Бледный, будто с перепою!
Эй, дружок, очнись, очнись!

Волк попятился — и вниз,
до реки. Из-за деревьев
крикнул:

— Я спешу в деревню!

И Лиса вздохнула: «Волк!
Ну какой от Волка толк?
Он с ногами только дружит.
Ладно, пусть ещё послужит,
сам же вызвался помочь,
хоть облапать тож не прочь».

7

Чёрный Кот с утра был в гневе,
потому как пусто в чреве,
потому как всё до коп.
он истратил на подкоп.
«Крот, жадюга, взял авансом,
и вернуть — уже ни шанса.
А Яга: "Дай слух в газету —
а потом я дам монету!"
Как напишешь тут статью,
если лаза-то — тю-тю?
Всё, заделали дыру.
И засыпали нору…
Что ль, пойти Ягу наведать?
Ха! И ею ж пообедать!
На лопату — и в духовку.
Ох, не любит нас чертовка,
мол, шпионь, копай, пиши.
Мы и пишем — за гроши!
Может, ну её, газету,
и податься к Интернету?
Говорят, он парень добрый,
а не то что наша кобра.
Он улыбкой всех встречает,
что ни спросят — отвечает,
а ещё — что важно шибко! —
не ругает за ошибки».

Спрыгнул Чёрный Кот с берёзы,
побежал к Яге с угрозой.

Вдруг — откуда ни возьмись —
Волк навстречу:

— Ну-ка, брысь!
Прочь с дороги, шантрапа!
У тебя своя тропа,
вот своей тропой и топай,
слухи слушай, рой подкопы.

Кот убрал с дороги хвост.
Со словами: «Вот прохвост!» —
Волк взял старт — и снова в рысь.

Кот подумал: «Странно… "Брысь"…
А обычно — хвать за холку!
Что сегодня стало с Волком?»

Любопытство — не унять!
Кот помчался догонять.

— Волк, постой! Постой же, слышь?
Ты куда как конь летишь?

— Да в деревню, за яйцом.

— Что за бред! Не будь глупцом!

— От греха подальше — прочь!

— Но ведь я хочу помочь!
Нет от помощи вреда.

Волк подумал: «Что же, да,
он поможет. Ведь курятник
гвалт поднимет! Коп-урядник —
тут как тут, он Волка ждёт.
Кот — за местного сойдёт».

Кот же думал: «Вот и тема!
Главное сейчас — система:
постепенно всё узнать,
и зачем в деревню гнать,
и потом — зачем же Волку
воровать яйцо — и только?
Да причём одно яйцо,
а не сто, в конце концов,
а не курицу-несушку?
Ладно, выкачу чекушку —
и узнаю что почём,
да и кто ещё при чём…»

Подошли к забору-тыну.

Волк сказал Коту:

— Ты принят.
Только зубы — на крючок!

— Я — могила, я — молчок!

8

— Филя, Филя! Где ты, где ты?

— А, Лиса! Я в Интернете!
Сайт Потапычу тут строю!

— Открывай же!

— Щас открою…

— Ох, тепло в дупле твоём!
Вот бы мне такой же дом!
Разрешишь, я шубку скину?

— Раздевайся — и к камину.
Мы по стопке — и вперёд,
дел ещё невпроворот.

— Филя, так и я по делу.

«Ах, — подумал Филин, — тело
лисье — лакомый кусочек!
Так и клюнул бы в височек,
так бы крылышком прильнул…»

— Филя, ты никак заснул?
Смотришь, будто бы во сне.
Филь, не нравишься ты мне…
Просыпайся — и давай
поскорее наливай.

— Молочка? Сметанки? Виски?
Для тебя готов я, Лиска…

— Ах, оставь же сантименты
для удобного момента.
Сделай мне коктейль молочный —
и давай найдём заочно
для Потапыча невесту.

— Провалиться мне на месте!
Подалась ты, что ли, в свахи?
И пришла ко мне, ко птахе?

Но Лиса сказала строго:

— Ты не птаха! Ты — астроГОЛ!

— Я астроЛОГ, — буркнул Филя.

— Я нарочно, простофиля!
Ты признался! Вот теперь
в зодиак откроешь дверь
и из дюжины одну
Мише выберешь жену!
Хорошенько выбирай-ка,
чтоб она была хозяйка,
чтоб не только песни пела,
но и крепко знала дело,
молча рядом хлопотала
и любовь к нему питала.
Ну, нашёл?

— Подходит Дева.
Во-он её берлога, слева.

— Не Маруся и не Марья?

— Слава богу, имя — Кларья.
На все лапы мастерица
и пока ещё девица.

— Точно Мише подойдёт?

— Гороскоп поди не врёт!

— ОК! Коктейлику плесни
да про сайт мне объясни.

— Сайт — считай, альтернатива…

— А по-русски?

— Это чтиво,
где ни слухов и ни сплетен,
как в той «Чёртовой газете»!

— Разве СМИ такие есть?

— Их по пальцам перечесть…

— Нет, избавь меня от списка!
И не стой ко мне так близко!

— Ух-ух-ух ты, недотрога,
обними же, ради бога!

— Отойди… пусти… дурак!

— Ты же Рыбка, я же — Рак,
и у нас одна стихия!
Для тебя пишу стихи я,
для тебя одной мой клюв,
я височек твой люблю.

Но Лиса схватила шубку.

— Ты куда, моя голубка?

— Да окстись! Ведь я — не птица,
а с рождения — Лисица.
Рак да Рыбы — ну и что же?
Гороскоп нам не поможет!

9

Волк, Лиса и Чёрный Кот,
что затеяли комплот,
взяв яйцо, пошли к опушке.
Вот приблизились к избушке.
Ночь. Глухая тишина.
Светит полная Луна.

У избушки, на углу,
пост увидели: Метлу.
Сняли пост почти бесшумно,
на крыльцо взошли — там урна,
то есть Ступа, у порога.
Повозились с ней немного,
но и этот пост был снят.

Обошли вокруг пенат
безмятежно спавшей Ёжки,
оглядели курьи ножки,
и Лиса их полила
из флакона, что взяла
(ну, украла, если честно)
у одной колдуньи местной.
(Как не взять флакон, когда
есть ярлык: «Жива вода»?)

Кот забрался под крыльцо
и оставил там яйцо.

Волк сложил у ножек птицы
пук соломы:

— Пригодится!
Уф! С курятника аж нёс.

— А зачем?

— К Коту вопрос,
он в делах куриных круче,
объяснил: «На всякий случай».

Кот взорвался:

— Вы шептались?
Мы же вроде побратались!

— Не обидим, не боись,
ты ж не слышишь больше «брысь».

Так же тихо, как пришли,
заговорщики ушли.

10

По дороге веселились,
друг за дружкою носились.

Кот сказал:

— Ну всё! Адью!
мне ещё писать статью
в эту «Чёртову газету»,
у Яги авторитета
поубавится поди!

— О! Ты вот зачем ходил
вместе с нами, ух поганец,
чтоб собрать материалец!

— Да, но польза-то нам всем.
Я же не глухой совсем,
обсуждали вы в берлоге…

— Понял я, чьи чёрны ноги,
чей хвостяра промелькнул,
когда я в дыру взглянул!
У-у-у, — тут Волк завыл. — Нет сил,
так бы взял и погасил
эти жёлтые глаза!

— Погоди ты, Волк, нельзя! —
Кот напишет про Ягу.
Что напишешь?

— Всё могу! —
Кот надулся как индюк. —
«У Яги родится внук!
Только вовсе не ребёнок,
а от курицы цыплёнок!
И мечтает Бабка Ёжка,
чтобы он подрос немножко —
и подушкой задушить,
а потом распотрошить,
сделать чучело из внука.
Вот такая Ёжка… ссс-щука!»

— Спятил, что ль? Яга — редактор!
Да она тебя, как трактор,
за нос — тросом или лесой,
да и волоком — из Леса,
как бревно с лесоповала.
Я такое раз видала!

— Нет, — ответил важно Кот, —
я гожусь на антрекот:
Ёжка часто угрожает,
что когда-нибудь поджарит.
А газета выйдет завтра,
буду сам её редактор:
номер — внеочередной,
а у Ёжки — выходной.
Мне Кикимора поможет
и, наверно, Черти тоже.
Их, бедняг, взяла трясучка:
не дала Яга получки,
если нет у них бабла,
им — не жизнь, а кабала,
злы как волки — без «подкачки».

— Попросил бы без подначки, —
рыкнул Волк.

— Не ссорьтесь, вы!

Волк опять вдруг сел, завыл —
и с ольхи свалился Леший.

Волк отпрыгнул, Кот опешил,
а Лиса взяла за лохмы:

— Вот шпион, глядите, хохма:
даже спрятаться не смог
и теперь от страха взмок!

— Придержи, Лиса, запал:
он не прятался, он спал, —
Кот за друга заступился, —
он нечаянно свалился.
Леший, вот тебе заданье,
сделай, ради оправданья:
ёлку в чаще отыщи,
на поляну притащи.
Дед Мороз приедет — встреть.
А то я слыхал, Медведь
сделал празднику игнор…
Погоди, Лиса, не спорь,
ведь не зря я рыл нору
и сверлил в стене дыру!

Леший вспомнил, что в заметке
Чёрт писал: «Не ждите, детки,
ни Мороза, ни Снегурки».
Значит, Ёжка-самодурка
всем велела утку гнать,
только чтоб тираж поднять!

— Да, всё сделаю… Пусти же!
Прям не лапы — пассатижи! —
Леший оттолкнул Лису. —
Я и ёлку принесу,
и устрою Новый год!
Потому что Ёжка — врёт!
Надо дать опроверженье!

— Да уж, сделай одолженье,
дай заметку про Ягу,
что она несла пургу.

— Напишу! Про Беса — тоже,
он же к Ёжке приморожен,
он газетою владеет
и от сплетен в ней балдеет.

— Ах ты, Леший-правдоруб!
Как напишешь — будешь труп.
Страха нет? — Лиса спросила. —
Бабка Ёжка с Бесом — сила!

— Не боюсь, Лиса, я смерти.
Ведь со мной, как понял, Черти,
Кот, Кикимора… Да все!
Нет, не страшно мне совсем.
Пусть Яга и Бес лютуют,
а редакция — бунтует!

Волк сказал Лисе на ушко:

— Ну, теперь довольна, душка?
Нам вступать не надо в бой —
пусть дерутся меж собой!

— Да! — шепнула; вслух: — Та-дам!
Разбежались по делам!

По делам-то разбежались
и довольными остались,
но не знали то, что Ёжка
вдруг пойдёт своей дорожкой...

11

Утром сон Яге приснился,
будто Бес опять напился,
прыгнул с ясеня, как кошка,
отдавил избушке ножку,
а избушка завизжала,
ножку под себя поджала,
напряглась — и под крыльцо
в тот же миг снесла яйцо.

Сон был в руку: да, избушка
обратилася в несушку.

Что же Ёжка? Онемела!
Как давно она хотела,
чтоб избушка ожила!
Колдовала как могла
над водою из ключа.
А однажды сгоряча
образец воды («Ну Дуня!»)
отнесла одной колдунье,
чтоб анализ произвесть.
Результат? О том невесть.
Кто-то слямзил образец,
и мечте пришёл конец.

Год прошёл, и всё забылось,
а теперь вдруг появилось
чудо в перьях! Да с яйцом!

Ёжка обошла кольцом
всю избушку.

— Чур-чура!
Прочь, вся Нечисть, со двора!
Я теперь уже друга,
я не Баба вам Яга…
(Кто же я? Потом пойду —
«Книгу Мудрую» найду,
в ней, наверно, что-то есть,
было недосуг прочесть…)
Ох-хо-хо, погибла Ступа…
Что ж, надену снегоступы,
надо сбегать на гумно —
взять отборное зерно,
для гнезда ещё соломы
притащить с мешок до дому,
«журавлём» поднять водицы,
из болота — не годится…

Для хозяйства не дай бог
сколько надо рук и ног!

— …Ох, спины не разогну!
Полежу и отдохну!
Как же славно: сон был в руку!

Тут Сорока — в дверь без стука:

— Ёжка, где ты?

— На печи…
Ну-ка, птица, не кричи!
Вот разбудишь мне несушку —
вмиг окажешься на сушке.

— Ёжка, т-ты в с-своём уме?

— Оглашаю резюме:
звук ещё — и ты в печи,
так что лучше замолчи —
и на цыпочках во двор,
там неси свой птичий вздор.
Мне уже не до тебя,
у меня своя судьба!
Я устала, аки дворник.
Приходи ко мне во вторник.

— Что же, Ёжка, я — во двор,
но учти, есть разговор:
и о «Чёртовой газете»,
и о сайте в Интернете,
и т. д. другие вести:
что Медведь нашёл невесту,
что у Чёрного Кота
масть уже совсем не та…

— Птица, ты меня достала!
Щас я слезу с пьедестала.
Высоко… Ой, не могу…
А подай мне кочергу!

Подала…

(О результате
догадается читатель.)

12

Бес с супругою Бесихой
подрались, и он со психа
убежал на сеновал,
там же и заночевал.

Хорошо в деревне спать,
нервы некому трепать:
нет жены ревнивой рядом,
не грозит: «Подсыплю яду —
отравлю твою каргу,
полюбовницу Ягу!».

В полдень Бес вернулся в Лес.
Вдруг ему наперерез
тройка мчит, в санях — возница:
красна девица-девица,
в шубке белой из снежинок.

Сжался Бес — и взмыл пружиной
на ближайшую берёзу.

«Я не пьян, с утра тверёзый,
отчего ж тогда виденье? —
Бес подумал в изумленье. —
По коня́м девчонка лупит,
с нею рядом — дед в тулупе!»

Спрыгнул в снег — и на поляну.

«Нет, наверно, всё же пьяный!
На поляне ель стоит,
вся сосульками горит.
Рядом — стенд, на нём газета…
Свежий номер? Что же это!
"Но-вый год… — читает, — в си-ле,
и е-го не от-ме-ни-ли".
Я там спал на сеновале,
а они тут наваяли.
Под заметкой подпись: "Ле-ший"!
Ах изменник! Жди — повешу!
Про Ягу какой-то бред…
Подпись: "Кот", а в скобках: "Ред.".
Шерсть сниму, походишь ню,
а потом впишу в меню!»

Между тем Чёрт-папарацци
из кустов затвором клацал,
у Кикиморы тайком
диктофон мигал глазком.

Понял Бес, что он — затравлен.
Был в газете самым главным,
и на пару с Ёжкой-редом
козни строил всем во вред он,
веселился до упаду,
и компашка — то, что надо.

«А теперь? Сам Чёрт не брат…
Что здесь будет? Марш-парад?
Леший, вон, трибуну тащит,
на меня глаза таращит,
не боится. А Бесиха —
ой, меня держите, лихо! —
каравай везёт на санках».

— Ах ты, стерва-партизанка!
Все предатели, иуды!
Резать буду, вешать буду!

Но сказал спокойно Леший:

— Всех тебе не перевешать.
Ты один, а нас-то много,
убирайся лучше с богом.

— Вы мошенники, ворьё!

— Позову сейчас зверьё,
вместе будем гнать тебя.
Так что, Бес, тебе труба!

— Сговорились?!

— Просто дружим.
Не война, а мир нам нужен.
Мы не станем зло творить,
только щекотать, шутить
и проказить — но немножко.

— А Яга?

— Так нет уж Ёжки.
Нам Сорока рассказала,
что она другою стала…

Вырвал с корнем Бес берёзку.

— Отольются Ёжке слёзки! —
закричал взбешённый Бес
и с поляны вмиг исчез.

13

«Да, нелёгкая задачка:
или лечь обратно в спячку,
или Кларью — под венец
и жениться наконец?» —
рассуждал Медведь с утра.

Наконец сказал:

— Пора!

— Что «пора»? — и Филин сонный
встал с топчана. — Мендельсона
мне врубать иль «Баю-бай»?
Чё молчишь? Ну всё, гуд бай…
Я устал от ожиданья.
Ну, идёшь ты на свиданье?

— Да раскрой глаза, тетеря!

— Ух-ух-ух, глазам не верю!
Галстук новый от Armani,
носовой платок в кармане.
Джинсы сзади отряхни.
Пасть почистил? Ну-к, дыхни!

В это время Кларья срочно
собирала стол:

— Вот сочни,
вот капустка с огурцом,
вот горчичка с холодцом.
Эх, жила и не тужила,
но Сорока доложила,
что Потапыч, мой сосед,
будет свататься в обед!
«Сам Хозяин Леса, мэр! —
затрещала. — На, примерь:
сарафан с ажурной прошвой
и сафьяновы подошвы.
Всё — от Зайца-модельера
для поддержки экстерьера».

Стол накрыт. И, как в дурмане,
Кларья, лёжа на диване,
рассмеялась:

— Ха-ха-ха!
Жду сегодня жениха!

14

Ёжка на пеньке сидела,
всё на Курочку глядела,
говорила:

— Ко-ко-ко,
ты одета так легко,
я сплету тебе рогожку.
Ну, поклюй ещё немножко!
Не волнуйся: я цыплёнка
буду холить, как ребёнка,
воспитаю, обучу,
заболеет — полечу,
и не буду «а-та-та»,
я ж совсем уже не та!
«Книгу Мудрую» листала —
о себе всё прочитала.
Раньше я была Богиня,
называлася — Йогиня.
Всех сироток подбирала,
за проказы не карала,
а любила их, как мама.
Знаешь, я признаюсь прямо:
захотела быть Йогиней!

Бес вдруг белым стал, как иней.
Он стоял у частокола,
при словах Яги — как колом
получил вдруг по хребту.

— Бес! Ты что там, на посту?
Я же слышу: ты пришёл!
Где же Ёжка? Не нашёл?
Ха-ха-ха. А я — не Ёжка!
Вот, на мне уже сапожки,
полюбуйся на меня! —
И Йогиня встала с пня.

Бес попятился, запнулся…
«Вновь виденье! Я рехнулся!»

И прыжками до небес
Бес покинул страшный Лес.

15

В ожидании сигнала
Лес затих, и вполнакала
Солнце щурилось сквозь тучи,
Ветер лёг вздремнуть на круче.
Дятел стукнет в барабан —
значит, едет караван:
Дед Мороз, затем охрана,
а за нею — сани, сани…
В них подарки для ребят —
для заждавшихся зверят.

Дятел на сосне сидел,
вниз во все глаза глядел.

— Что ж не едет Дед Мороз?
Без движенья я промёрз.
Постучать бы — и согреться.
Будь что будет!

Он от сердца
стукнул в ствол! Ещё, ещё!

— Ох, согрелся, хорошо!

Тук-тук-тук — вошёл он в раж,
наступил уже кураж,
всё лесное населенье
собралось на представленье,
Дед Мороз давно приехал —
он для Дятла не помеха,
весь народ внизу кричал:
«Перестань!» — а он стучал
и не мог остановиться.

Дед Мороз сказал Кунице:

— У него температура,
слазь к нему и дай микстуру.
Ах какой он музыкант!
Жаль, коль пропадёт талант.

Кот кивнул, а Кларья вслух:

— У него прекрасный слух.
Позовём на свадьбу, Миша?
И ещё Кота На Крыше.

Тут Сорока, трость сжимая,
на одно крыло хромая,
(не способна к антраша)
притащилась не спеша.

— Здравствуй, Филя, — и Сорока
прислонилась к Филе боком.

Он шепнул ей:

— Ты ведь — Рыбка?
Мы с тобой — смычок и скрипка.

Но она сказала глухо:

— У меня, прикинь, нет слуха!

— Ничего, моя Рыбёшка,
слуха нет — играй на ложках.

Леший вытащил фагот:

— Эй, давайте хоровод!

Взяли за руки друг друга —
и давай ходить по кругу,
звери, Нечисть — общий хор.
Всё, что было до сих пор,
позабыли, вместе пели.

Вдруг огни зажглись на ели.

Все застыли, рот разиня:
в светлый круг вошла Богиня —
при короне, при серёжках,
в платье розовом, в сапожках.
На руках сидел мальчишка —
в красной курточке, в штанишках.

— Вот, — сказала, — к вам несу,
заблудился он в Лесу,
говорит, он — Новый год.

Филин вскрикнул:

— О майн гот!
Ёжка, ты ли? Во дела!
Где же Ступа, где Метла?

— Нет, зовут меня отныне
не Ягою, а Йогиней.
По профессии — Богиня,
по призванью — Берегиня.
А Метлы и Ступы нет,
вместо них — кабриолет…

(Вот и всё, гуд-баюшки,
сладко засыпаюшки.)

[Петрович]

Подумал, вот они стихи... Ан нет -

Новогодняя закусочка - памфлет,

Подан нам как вкусный винегрет!

??

[Раиса Аркадьевна]

В 29.12.2024 в 17:13, Петрович сказал:

Подан нам как вкусный винегрет!

Приятного аппетита. ?

[Я Ирина]

Раиса Аркадьевна, - это круто!

[Раиса Аркадьевна]

Да? Спасибо, Ирина!

[Я Ирина]

- Пугающе красивый облик-вид.
И понт провинциальных  есть пижонов. -
Непредсказуемые наши вы.
Могучие природные драконы.

Кипит под нами огненный котел.-
Там внутренняя жизнь течет планеты.
Вы с помощью глубинных фуморол,
Порою делитесь ее секретом:

- Порос мой шар давно земной корой.
Внутри же бьется огненное сердце.
Взываю к разуму людей с мольбой:
Достаточно их тут...в кирзе и берцах...

Играют трубы кузнечных печей.-
Вдруг дым и пепел, яростное пламя. -
- Оружие, доспехи и коней! -
Там бог огня готов пустить программу.

Стою у  огнедышащей горы.
Дыханье  частое я ощущаю.
Боль любящей я чувствую земли.
Но чем и как помочь, -  пока не знаю.

За считанные, может быть,  часы.
Все уничтожат верные вулканы.
А Гончие помчатся дальше Псы...
Шепча беззвучно : - Редкие болваны...

Наверно, надо Библию открыть.
Ну, прежде, чем пойти включать сейсмограф.
По заповедям Божьим надо жить.
Подумай, вулканолог и географ.

Сейчас ведь даже спутники следят.-
Не появились где-нибудь провалы?
Но что-то тут не сходится, ребят...
Понятно и не профессионалу...

Под градом вулканических там бомб.
Где газ удушлив, жжет горячей пылью.
Стальным шестом, стальным там  черпаком.
Так лавы образцы берут, и это, - сильно!

Бежит опять где лавовый поток.
Там  вулканолог, - топ профессий редких.
А мы здесь,- оставляем на "потом". -
Заветов Новых смысл. Заветов Ветхих.

Объявлен где-то снова пеплопад.
И ждут толчков там неизвестной силы.
А здесь, - турист, - он изверженью рад.
И мыслей нет других: - Так все красиво!

- Я без вулканов не смогу дышать.-
Земля переживает вновь серьезно.
Волнует их:-  Кто сможет предсказать?
И просьб моих давно не слышат слёзных...

- Какой у них беспечный глупый вид.
И понт провинциальных всех  пижонов. -
Перевернем непредсказуемо их быт?-
Ведь мы, - могучие природные драконы...

Коробкина.